Рождение трагедии из духа музыки

Я с большим уважением отношусь к вашему личному времени, а потому должен заранее предупредить вас вот о чем – текст, расположенный ниже, совсем не о футболе. Точнее, о футболе, но формат его очень отличается от того, в котором принято писать тексты, посвященные футбольному матчу, на спортивном сайте. Поэтому я с пониманием отнесусь к тому, что вы, быть может, закроете его, дочитав до конца вступительного абзаца.

Я и раньше знал, что тексты собственно о футболе даются мне абы как – в тактике я не смыслю ровным счетом ничего, прогнозы мои никогда не сбываются, да и вообще вся эта футбольная психология и умение разложить все по полочкам после 90 минут игры, что с большим успехом делают мастера своего дела, — невозможный для меня уровень. Нужно только честно себе и вам в этом признаться, а не заниматься строительством воздушных замков, надувая щеки. К слову, я абсолютно убежден, что об испанском футболе (а дай ему волю, и о футболе вообще) никто не пишет лучше Стаса Рынкевича, чей сегодняшний текст об Эль Класико – лишнее тому подтверждение. Мне повезло быть знакомым с ним лично, и я искренне снимаю шляпу и признаю свою совершенную неготовность соревноваться с ним на этой дистанции – на дистанции футбольного анализа, который удается ему сколь методично, столь и творчески. Если скажете, что кто-то пишет лучше – пусть этот «кто-то» первым бросит в меня камень.

Поэтому мне остается искать другие пути рефлексии, другой способ письма. И именно поэтому текст этот, безусловно, об Эль Класико, о победе и поражении, о «Мадриде» и «Барселоне», но не о футболе – в том его понимании, к которому вы привыкли.

Знаете, среди обширного творчества Фридриха Ницше есть эстетический трактат – «Рождение трагедии из духа музыки». Великий философ усматривает в древнегреческом искусстве два противоборствующих начала, два противоположных типа эстетического переживания – аполлоническое и дионисийское. Первое являет собой абсолютную гармонию, артистизм, порядок – от него происходят пластические искусства: живопись, скульптура, архитектура. Второе символизирует хаос, забвение, опьянение – соответственно, и искусства непластические – главным образом, музыка. К чему, собственно, я? К тому, что есть большой соблазн увидеть отражение этого эстетического трактата во вчерашнем вечере на «Сантьяго Бернабеу».

В образе «Мадрида» аполлоническим было все, от установки на игру до подошв новых бутс Роналду. Сам португалец – ну разве не реинкарнация греческого бога света, олицетворение Солнца? Порядок в «сливочных» рядах был строжайшим, артистизм – выше всяких похвал, абсолютная гармония – в каждом выверенном движении, повороте головы, ускорении и замедлении темпа. Хозяева точно знали, что будут делать в каждую следующую единицу времени, на несколько ходов вперед просчитывая любое свое решение. Это так захватывало дух, что становилось даже стыдно.

«Барселона» же, напротив, явила, до мельчайших деталей, начало дионисийское. Прежде всего, в тренерских установках на матч и выборе стартового состава. Продегустировав множество различных игровых сочетаний и кадровых решений, Луис Энрике, словно, в самый важный момент «напился» своих собственных тактических инноваций и выдал на-гора самый неподходящий состав из всех возможных. Да, Матье выдавал отличные матчи на бровке за «Валенсию», но, если я не ошибаюсь, это была его первая игра в сине-гранатовой футболке на позиции левого латераля – стоило ли жертвовать реактивностью и полезностью Жорди Альбы ради странного эксперимента, одновременно ослабившего две зоны – левый край и центр обороны? И разве два отличных матча Маскерано в роли опорника не были достаточно убедительными для третьей, итоговой пробы? Хавьер в очередной раз был исключительно полезен в центре защиты – если бы не его перехваты, счет был бы больше и горше, но, кто знает, вдруг именно ему удалось бы разрушить тотальное преимущество «Мадрида» в центральном круге. А предпочтение Хави Ракитичу выглядело и вовсе как награда за выслугу лет – хорват, активно внедряемый в игровые связи и уже вовсю начавший осваиваться в коллективе, получил игровое время в тот момент, когда уже мало на что мог повлиять.

Все эти мелкие детали мозаики и сложились в итоге в один большой сумбурный паззл, хаотичный и пьяный, когда один из латералей проваливается в атаке и оставляет за спиной креативное пространство для соперника, другой занимается совершенно тупым и надоевшим до коликов делом – упражняется в навесах и кроссах, постоянно, при этом, теряя мяч, игроки центра поля без фола не могут справиться с фантастическим контролем мяча хозяевами, а игроки атаки проигрывают бОльшую часть единоборств и бОльшую часть времени бесполезно топчутся перед штрафной, неумолимо выдавливаемые из нее, как пробка из бутылки шампанского, «газированной» хозяйской защитой.

Да, реализуй Месси свои шансы, мы проводили бы сейчас другие параллели, но вчерашняя победа «Мадрида» настолько закономерна, что язык не поворачивается рассуждать об условном наклонении хоть сколько-нибудь. Это не парижский проигрыш в КЧ, где игра представляла такие веселые и разбитные «качели», которые могли качнуться в какую угодно сторону и кого угодно огреть по голове, что победа «ПСЖ», в общем-то, была сравнима с преимуществом в десятые доли секунды на финише стометровки. Вчерашний «Мадрид» был Усэйном Болтом, «Барса» — безымянным спринтером, захромавшим в середине дистанции и с развязавшимися шнурками доковылявшим последним.

Удивительно, как все циклично, в том числе, и в футбольном мире. 4 года назад, когда Василий Уткин сочинял свою шутку про такси по мотивам 0:5 на «Камп Ноу», безапелляционно аполлоническими были «сине-гранатовые» и категорично дионисийскими – «сливочные». Хаос и гармония пребывали неизменными, вот только почерк у каждого из них тогда был другой. А за несколько лет до этого роли снова были распределены по-другому. А еще раньше – та же история. И так – нет, не до бесконечности, но до самого первого свистка, самого первого касания мяча.

По мысли Ницше два этих начала неотделимы друг от друга и всегда действуют вместе. В этом и заключается дуализм искусства, в данном случае, искусства футбольного. Принадлежность сегодняшней «Барсы» к дионисийскому началу и к музыке, как искусству, этим началом символизируемому, — явление временное. Давайте не будем забывать, что один из самых великих архитекторов в истории – Антонио Гауди – жил именно в Барселоне.